Прокуратура Москвы обжаловала решение Кузьминского суда от 18 мая 2004 года о прекращении дела против ветеринара Константина Садоведова, которого обвиняли в перевозке и сбыте наркотических средств, в соответствии с ч. 3 ст. 228 УК РФ (незаконный оборот наркотиков в особо крупных размерах). По данным «Газеты.Ru», 25 мая 2004 года зампрокурора города Москвы Михаил Никонов направил в судебную коллегию по уголовным делам Мосгорсуда кассационное представление, в котором говорится, что «постановление Кузьминского районного суда является незаконным и подлежит отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального законодательства». Поэтому уголовное дело следует направить на новое рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

Эти требования зампрокурора Никонов поясняет таким образом: все участники процесса, в том числе судья и представители гособвинения, ошиблись в объективной оценке состава преступления ветеринара. Как сказано в прокурорской кассации, на суде обвинитель (который, сам, кстати, и попросил прекратить процесс против Садоведова) «заявил о том, что объектом настоящего преступления являются жизнь и здоровье граждан, а введение инъекции психотропного вещества животному не образует состава преступления». Но, по мнению зампрокурора Никонова, «под незаконным сбытом психотропных наркотических веществ следует понимать любые способы их возмездной или безвозмездной передачи другим лицам, а также иные способы распространения, например введения инъекций наркотических средств и психотропных веществ» (кому, прокурор не уточняет. – «Газета.Ru»). Как продолжает свою мысль представитель столичной прокуратуры, ветеринар Садоведов «имел умысел на сбыт психотропных веществ, приобретал их у неустановленных следствием лиц, сбывал путем введения инъекций при проведении платных ветеринарных операций».

Таким образом, из текста следует, что зампрокурора, хотя и не напрямую, попросил признать дворовую безымянную кошку физическим лицом, которому ветеринар Садоведов сбывал наркотики.

В пресс-службе Мосгорпрокуратуры «Газете.Ru» не смогли подтвердить, что Михаил Никонов подавал кассационную жалобу: «У нас такой информации нет, а связаться с зампрокурора мы не можем». Комментировать же полученный «Газетой.Ru» текст они отказались, поэтому корреспонденты газеты обратились за разъяснениями к юристам.

Как сказал «Газете.Ru» адвокат Максим Смаль, скорее всего, прокуратура, имела в виду совсем другое, а именно: что ветеринар незаконно сбывал наркотические вещества физическим лицам для использования в виде инъекций в отношении животных, потому как именно эти лица платили ветеринару за то, чтобы он ввел кошке наркотики». Но прокуратура не расшифровала это в тексте кассационной жалобы, потому что иначе судить Садоведова было бы вновь не за что. Если обвинение упомянет фразу «в отношении животных», то максимум, что будет грозит ветеринару, – наказание за жестокое обращение с животными, и то только если прокуратура докажет, что врач Садоведов колол кошку кетамином, чтобы она «прибалдела». Но этого не произойдет, потому что сразу же выяснится, что цель ветеринара была другой, а именно: избавить животное от боли. «Поэтому сотрудники и убрали часть фразы, – считает Максим Смаль. – Но получилось, что они не договаривают, кому и для каких целей Садоведов сбывал кетамин».

Как бы то ни было, если кассационная жалоба Мосгорпрокуратуры будет удовлетворена и, соответственно, кошку признают тем самым «лицом», которому ветеринар чуть не сбыл 0,24 грамма кетамина, положение у обвинения, уже проигравшего дело, будет еще тяжелее. Во-первых, кошку как нового участника процесса придется допросить – чтобы выяснить, для каких целей она собиралась использовать кетамин. До этого, согласно УПК, животное следует проверить на дееспособность.

Однако, по словам Евгения Черноусова, адвоката ветеринара Садоведова, местнонахождение кошки ему не известно.

По его словам, в материалах дела не фигурирует никаких личных данных: имени, места жительства и социального положения животного. Поэтому, возможно, ее придется объявлять во всероссийский розыск.

Не исключено, что при рассмотрении дела новым составом суда самому животному-наркоману будет грозить наказание. Уголовное преследование, правда, исключается – на месте преступления было найдено меньше 10 разовых доз кетамина, поэтому наказание для кошки (если она уже достигла совершеннолетия) должно ограничиться административным арестом до 15 суток или штрафом. Все это усугубится тем, что у животного, судя по всему, нет никаких документов.

Во-вторых, если кошка будет признана физлицом, то прокуратуре придется применять к ветеринару иные нормы законодательства – в частности, статьи 124 и 125 УК РФ («Неоказание помощи больному» и «Оставление в опасности»). Согласно этим статьям, выбора у ветеринара Садоведова не было – если бы он не согласился вовремя ввести животному лекарство и кошка из-за этого скончалась, то он должен был быть уголовно наказан.

К несчастью для прокуратуры, в России признать кошку физическим лицом, как говорит адвокат, невозможно. В Гражданском кодексе понятие физического лица приравнивается к понятию гражданин, кем кошка с юридической точки зрения являться не может.

«Хотя в принципе примеры признания животных физическими лицами в истории были, – рассказал Смаль. – Допустим, во времена инквизиции животных казнили наравне с людьми, признавая их виновными в совершении каких-то преступлений. Например, на кострах сжигали козлов и тех же кошек. Поэтому это нормальная позиция Средневековья времен инквизиции. И если посмотреть с этой точки зрения, прокуратура всегда готова переметнуться не только в 1937 год, но и в более ранние периоды. Не исключено, что прокуратура перешла на прецедентное право и, проанализировав обстоятельства дела, посчитала, что можно взять за основу принципы инквизиции и порядок рассмотрения уголовных дел того времени».

Авторы: Виктория Малютина, Эля Вермишева
Источник Газета.ру